Когда хоронится своя правда, мы действуем не из нее. Не из своих потребностей о себе, не из желаний о себе. То есть, мы живем не своими увлечениями, вдохновениями и не следуем за своим ощущением, что нам хочется, нравится и тд. А живем из страхов и потребностей ребенка, который должен был приспособиться к ситуации, живя рядом с родителями. И если ребенку надо только приспосабливаться к требованиям и условиям семьи, тогда у него не остается свободного пространства ни снаружи, ни внутри, чтобы прислушаться спокойно к себе и понять, осознать, чего он хочет. У него нет безопасности, чтобы честно выразить любое свое чувство – злость, радость, страх, боль, грусть. У него есть заданный формат его поведения, а именно – соответствовать, не огорчать маму. И тогда, в страхе потерять мамино расположение в случае, если не справится с этим, он уже действует из этого страха. Из страха лишиться маминой любви, то есть перестать быть любимым, ценным и нужным вообще. Но этот страх ему вручили манипуляцией. Его, выходит, обманули. Ему дали понять: ты должен бояться потерять маму. Что само по себе — откровенное использование детской наивности, беззащитности и тотальной зависимости от мамы. Потому как от мамы нормально бы ожидать, что она создаст безопасность и стабильность окружения, чтобы ребенок мог тратить свою энергию на изучение себя и мира. Но вся его энергия уходит на обслуживание интересов и потребностей других. Не на себя. Свои потребности хоронятся. Что получаем? Во имя чего ребенок отставил свои потребности? Что их заменило? Чем он теперь живет и дышит? А вот чем. Ему как бы выдали готовое решение, что это будет, за него решили, какая потребность у него будет основной: не лишиться расположения мамы. Теперь ребенку страшно, он в напряжении, будет нервничать, когда не удается не расстраивать маму. Только, по-честному, это не его чувства. Если спросить, хочет ли он быть заложником этого страха потерять мамино расположение, он скажет нет. Но он вынужден испытывать этот страх. Навязанный другими. И все остальные чувства будут отталкиваться от этого фундамента, получается, все они тоже навязанные, не по-настоящему родившиеся из его свободы чувствовать мир, себя, других и откликаться в ответ. Ну вот если маленький Василий или Василиса угодят ожиданиям любимых родителей, они будут рады. А когда маленький Гришка обнаружит, что он старается, но у него не получается не огорчить маму, он рассердится, может, и загрустит еще. Мама ведь так любит, когда он сосредоточенно и быстро управляется с домашними заданиями, а Гришка, он несобранный и помечтать любит. Верочке будет страшно сказать, что она устала и хочет бросить кружок по гончарному делу, и что вообще это не ее. Бабушка тут же заботливо напомнит, сколько вся семья вложила в эти ее занятия. И Верочка, и Гришка, и Василий с Василисой испытывают чувства. Теперь внимание, о чем. Они вынуждены обслуживать потребности другого, и это вызывает чувства. Только все эти чувства про страх плохо обслужить.